Камбоджийский демон  - Лора Вайс

- Мне жаль. Ты пережил ужасные события, – после чего подошла к нему и обняла. – Ты необыкновенный Лерон и я хочу извиниться за то, что не поняла этого сразу.

- Я не необыкновенный, я проклят, из-за меня семья получила это бессмертие, если бы не первое убийство, то отец и мать прожили бы свою жизнь в своем времени, а не были бы вынуждены десятилетиями скрывать своего уродливого сына, который в результате позволил их убить.

- Не вини себя, все куда серьезнее и сложнее. В этой истории слишком много виноватых, поэтому стоит простить и отпустить.

- Возможно, ты права, но видеть, как твои самые близкие люди полыхают в огне, и слышать их крики, это невозможно отпустить.

Так мы просидели до самого вечера, я обнимала его, а он пытался справиться с воспоминаниями. Те жуткие события коснулись практически каждого из здесь живущих, и у многих до сих пор живы воспоминания.

Глава 11

Счастье не вечно…

Мы были абсолютно счастливы еще два месяца, Лерон буквально носил меня на руках, и постепенно сердце открывалось ему, а разум отпускал прошлое. На самом деле, любовь к этому особенному человеку уже давно закралась и поселилась в душе, но я боялась поверить, а сейчас все изменилось. Отныне я нуждалась в нем не меньше, чем он во мне. И кто сказал, что чудовище нельзя любить? Порою то, что кажется ужасным, на самом деле самое прекрасное, а то, что кажется милым и добрым, оказывается смертельно опасным.

Лерон ждал признания, он так хотел избавиться от своего бессмертия и быть со мной столько, сколько отмерила нам жизнь, и, однажды утром, проснувшись и ощутив его руку у себя на груди, поняла, что пришло время дать нам этот шанс. Я хотела сделать все особенным образом, пойти ночью к храму вместе с ним и на вершине Ангкор-Ват признаться в любви. Мне удалось упросить Лерона встретиться там в полночь, объяснив желанием погулять и посмотреть на то, что так и не успела посетить.

Целый день переживаний и томления, будто бы собиралась под венец. Совади заметила мое особое настроение:

- Валери? У тебя такое загадочное лицо, что происходит?

- Ты себе не представляешь, что я хочу сегодня сделать, – мои щеки горели, а улыбка не сходила с лица.

- Давай-ка рассказывай, не томи пожилую женщину, – она усадила меня на стул и налила чая.

И как только я открыла рот, в столовую неожиданно вошел Клавье, он также присоседился к нам:

- Может быть, и меня посвятите в свои тайны?

- Конечно. В этом и ваша заслуга, - сказала я. – Итак! Я хочу сегодня признаться Лерону в своих чувствах.

После этого ждала их улыбок, счастья на лице, но они вдруг расстроились, а Клавье опустил взгляд и тихо спросил:

- В любви?

- Да, а в чем же еще? – стало как-то неприятно от их резко сменившегося настроения. – В чем дело? Совади? Клавье? Что с вами такое? Буквально минуту назад вы были рады.

И Совади обратилась к мажордому:

- Ты обязан ей рассказать, давно пора.

- Рассказать о чем? - я не понимала их и начинала уже переживать.

- Валери, – вступил Клавье. – Ты не должна, точнее, пока не можешь признаться ему в чувствах.

- Почему же?

- Лерон что-нибудь говорил тебе о своем проклятье?

- Да, он знает, как его разрушить. Если я признаюсь в любви, он станет таким же смертным, как я.

Тогда Клавье глубоко вздохнул, снял очки и еще больше нахмурился.

- Это не так. Проклятье не разрушить словами любви. Все куда сложнее…

- Но, Лерон сказал…

- Эту версию, или надежду, дал ему я. Именно я был посредником и общался со жрецами, монахами и племенными. Наше проклятье уходит своими корнями в древность, оно очень сильное и необратимое. Раньше, когда люди верили в высшие силы, то не понимали опасности своих действий, они обращались к такому мраку, что некоторые погибали на месте, в попытке произнести слова черных Демонов. Тот жрец, что обрек семейство Бонно на такие страдания, был очень могущественным, он научился использовать силу тьмы без вреда для себя, потому как его деяния были направлены на сохранение самой природы, баланса, поэтому ему прощалось такое колдовство.

- То есть, я не смогу ему помочь?

- Здесь есть еще кое-что, так как проклятье нельзя разрушить, его можно лишь разделить. Если ты признаешься Лерону в любви, и Вселенная услышит твои слова, то проклятье перекинется и на тебя. Ты станешь подобна ему.

- Такой же, как он?

- Да. Тебе придется навсегда потеряться в этих лесах, забыть о прежней жизни. Полностью уподобиться жизни Лерона.

В этот момент в душе все перевернулось, возникло столько боли:

- Но, почему? Почему вы не сказали мне об этом раньше? Почему дождались момента, когда я захотела остаться с ним? Разве это справедливо? – тихо с придыханием произнесла я.

- Пойми Валерия, я желаю Лерону счастья, но не имею права лишать выбора тебя. Теперь, когда ты чувствуешь к нему нечто особенное, то сможешь принять правильное решение. Вы нужны друг другу, вы похожи. Он сто пятьдесят лет не мог найти того, кто будет подходить ему, кого полюбит тот демон, что сидит внутри, и вот, появляешься ты. Это не случайность.

- Вы поступили отвратительно, и с ним, и со мной. Он же верит, что станет таким как я, что проживет эту жизнь и закончит ее в этом столетии. Понимаете?

Но Клавье лишь закрыл глаза руками и сидел неподвижно. Совади все это время молчала, она просто тихо плакала.

- Я не готова к такому. Не могу в одночасье перечеркнуть все, отказаться от семьи, от жизни вне этого места. Но и обманывать Лерона тоже не могу. Он всегда будет ждать, а я каждый день буду откладывать свои чувства на завтра, пока время не закончится для меня. Вот почему вы так пристально следили за мной, вот почему всегда становились грустным, когда видели наше счастье, вы знали и все понимали, понимали, что в итоге Лерон снова обожжется. Только объясните, почему? Раз вы так любите его и желаете счастья, то почему так безнравственно поступили, не рассказали всю правду? Неужели думали …, - но он не дал договорить.

- Именно так и думал. Я рассчитывал на тебя, считал, что ты способна принять и его, и вечность рядом с ним. А еще, не мог лишить Лерона тех мгновений счастья и радости, которые он испытывал каждый день, находясь подле тебя. Пусть мой поступок жесток и заслуживает порицания, но разве я не был бы еще более жестоким, если бы сказал ему сразу, что он никогда не сможет найти свою любовь.

- Поэтому ушли те девушки?

- Да. Я рассказал им, и они сбежали в тот же день, потому что не любили его. Но ты…